Все-таки правильно говорят, что жизнь идет восьмилетними циклами. За восемь лет обновляются якобы клетки мозга, ну или вообще просто происходит какой-то общий апгрейд. И все - воспоминания, увлечения, песни, эмоции - возвращается к тебе, но совершенно другим, новым, умытым и радостным.
Этим летом замыкается мой восьмилетний апулийский цикл, и этим летом - несмотря на строжайшую диету, на которую посадил меня дохтур, и на огромное количество сверхсрочных дел, и на безумную занятость - я чувствую себя хорошо, я чувствую себя действительно на месте.
Это лето - лето деревьев и солнечных зайчиков. Деревья и солнечные зайчики - что может быть более летним и более безмятежным? Для меня точно не море и не запах песка.
А вот проснуться на огромной тугой подушке с солнечным зайчиком, прыгнувшим из открытого окна, где зеленые листья деревья шелестят, шепчутся, шевелятся, проснуться и думать о долгом летнем дне с играми и мечтами - вот это лето, я понимаю, то самое, незаменимое, необходимое.
Эти же зайчики и эти деревья - в римском фасаде в последнее жаркое утро перед отъездом, когда грусть от расставания была легкой и приятной, как ощущение наступающего лета.
И в тени от лимонных деревьев на террасе друзей, к которым приезжаешь за этой самой летней безмятежностью с медленными завтраками и вечерами, когда можно смеяться в полные легкие и во все существующие еще зубы.
В такие вечера легко нацепить на голову шляпку из листа огромной шелковицы и играть в карты с чужими детьми, которые будут возмущаться, что ты имитируешь их моду.
Собственно сама шелковица, шляпное дерево.
Те же зайчики - в тени дерева-питона, скучно называющегося смолосемянником, где найдешь приют на беглый летний послепляжный обед и из-под густой кроны которого будешь рассматривать прохожих и смеяться над их странностями и просто смеяться - от того, что солнце дотянется до тебя через вязь корявых ветвей и разбудит ту детскую уверенность, что впереди - долгий счастливый ясный день.
